Во время Северной войны( 1700-21) в Полоцке квартировался Петр I в качестве командующего русских войск против шведов  за выход России к Балтийскому морю.  В  1700 году пьяный Петр I пришел со своими собутыльниками в Полоцкую Софию, где приказал «подать ему» высшее духовенство белоруской православной униатской Церкви РПЦ Киева – и стал издеваться, задавая вопрос: «Считаете ли вы нас, московитян, по вере схизматиками?». Получив ответ, Петр стал избивать священников вначале кулаками и тростью, потом, в раж войдя при виде крови, взял саблю и своей рукой порубал на куски  все  высшее духовенство. Других священников пытал ночью, пытаясь узнать, где они спрятали от него ценности Полоцкой Софии. Вместо полагающейся исторической оценки этого преступления в Полоцке висит мемориальная доска с надписью, что, дескать, город почтил своим высочайшим пребыванием великий Петр I.  Гнев  был вызван у Петра еще тем, что высшее руководство полоцкой Церкви, являлась тогда в подчинении РПЦ Киева, а не РПЦ Москвы .
Беларусь, как и Украина заключили союз со Швецией уже после первых годов войны, порвав с Польшей. Было решено возродить торговый путь из варяг в греки. Именно за это Петр спалил Полоцк, взорвал Полоцкую Софию, а еще раньше (в войне за  взятие Полоцка  1562-1563гг Московского государства и  расширении своих пределов) Иван Грозный приказал по той же причине этот главный  полоцкий  храм разрушить и сделать из него солдатский нужник – во время недолгой оккупации Полоцка этим самозваным «царем» московские солдаты и татары устроили там туалет, гадя на  фрески и иконы. А еще Иван Грозный приказал всем евреям Полоцка принять его Московскую веру, но те дружно отказались – и всех евреев Полоцка Иван утопил в Двине. Забавно, что в российских изданиях оккупацию Иваном Грозным Полоцка авторы объясняют «рукой помощи братского русского народа православным беларусам, страдавшим от польского католицизма». Прикол в том, что  Полоцкая София была разрушена восточным соседом еще задолго до  Унии 1596 года.  Спорную  статью  на  тему Борьбы за Полоцк между Литвой и Русью в XII-XVI веках  Академии  Естественных Наук Р.Ф. можно почитать тут:
http://annals.xlegio.ru/rus/polock.htm

Петр был женат на белоруске.

Да, кстати, раз уже  вспомнил про Петра I, то наверное многим будет интересно, что в  1703 году, Петр I познакомился со своей будущей  второй женой -  симпатичной  литвинской   девушкой из  Витебска! - Мартой  Скавронской (Екатериной I ).  Марта  к тому времени успела  уже родить внебрачную  дочь, умершую через несколько месяцев  от литовского дворянина Тизенгаузена и выйти потом в 16 лет  замуж  за шведского солдата по фамилии Крузе,(а не за  Иоганна Рабе как часто пишут) которого убили при взятии Мариенбурга в 1702 году. Дальше - история хорошо всем известная. Марта по своей воле попала в руки российского унтер-офицера  ( ставшим  потом генералом) Боура,  и пошло-поехало: у Боура ее отбил 50 летний генерал-фельдмаршал Шереметев, а у  него, в свою очередь,  через полгода  ее взял фельдмаршал Меньшиков. Алексашка Меньшиков был дружком-фаворитом Петра I, и  ему пришлось «поделиться» с другом столь драгоценным трофеем.  У Петра  с этого времени начинается амур с 19-летней Мартой, закрепившаяся в  1704 году том  рождением сына, Петрушки. А в октябре  1705 г. родился другой сын – Павел (вскоре оба умерли). По этому случаю царь распорядился провести торжества и заложить церковь Петра и Павла на Басманной улице в Москве, причем рисунок для будущего храма Петр набросал сам; по нему и строили (1705–1715)
Веселая Марта сумела завоевать сердце государя, принимает православие и русское имя Екатерина Алексеевна – отчество она получила при крещении, в роли крестного отца выступил царевич Алексей. Как известно, «жениться по любви не может ни один король», но Пётр I,  первый  кто   смог бросить вызов обществу, пренебречь невестами дворянского рода и принцессами западноевропейских стран и жениться по любви
Ещё до законного замужества за Петром Екатерина родила дочерей Анну (1708) и Елизавету (1709)
Елизавета позже стала императрицей (правила в 1741—1762), а прямые потомки Анны правили Россией после смерти Елизаветы, с 1762 по 1917. Всего от 1704 до 1723 года Екатерина родила 11 детей! Но большинство детей умерло в малолетстве и выжили только две девочки.
Так вот только историкам, да и то не всем, известно, что отцом  Марты,  был витебский крестьянин Самуил Скавронский. А вот о месте рождения белоруски  (правильнее называть все-таки литвинкой)  Екатерины I  также спорят, есть версии, указывающие на окрестности Витебска, что мне особенно приятно.

Известно, что у  витебского крестьянина Самуила  Скавронского и Дороты  Скавронской было пятеро детей: два сына - Карл и Федор и три дочери: Анна, Марта (Екатерина I) и Христина. Был еще и третий сын Дирих взятый в плен в Лифляндии Шереметевым, и который не был отыскан в 1723 году, когда дано было высочайшее повеление о сыске лифляндца Дириха Самуилова, сына Скавронского. Детьми, кстати, Семен обзавелся еще в Беларуси ( тогда Литве), когда жил и работал в центре Минска  в доме,( разрушен в 1941-м  сейчас на этом месте  Дворец Республики) принадлежащем магнатам  Сапегам, ( после смерти Петра Екатерина предавалась разгулу в том числе и  с  литвинским графом  Петром Сапегой..) их, в том числе и Марылю, крестили в костеле. Однако, не выдержав условий «службы» в доме у Сапеги, Скаврон сбежал в Мариенбург (теперь город Алуксне в Латвии), где стал фермером. Но вскоре родители умерли от чумы, и дети попали в различные крестьянские семьи. Лучше всех устроилась Марыля - ее воспитал лютеранский пастор и ученый Э.Глюк. . Он же ее и «перекрестил» заново из католичества в лютеранство и дал имя Марта.
Но  Марта могла быть  двоюродной, а не родной  своим сестрам и братьям Скавронских.
А. Н. Толстой в  своем романе Петр Первый  пишет,  что первый муж  Екатерины был Королевский кирасир Иоганн Рабе, в других источниках историки  пишут, что она  обручилась со шведским драгуном Раабе, это не  так. Хотя  есть факты, что Екатерину в первое время после ее замужества звали die Rabin. Но дыма без огня не бывает, о чем может говорить  и шведская версия, о происхождении  Екатерины I .

У  жены Самуила  Скавронского - Дороты,  было  четыре  родных сестры. Одна из них Гана и есть  та самая Елизавета Мориц,  вдова, рижского секретаря, которая, по свидетельству шведских источников, вышла вторично замуж за шведского квартирмейстера Эльфсборгского полка Иоганна Рабе, уехала с ним в Швецию, где у ней родилась  в 1682 году дочь  Марта, будущая царица, и проч. . Иоанн Рабе умер в 1684 году в Гермундереде и похоронен в семейном склепе в церкви Тоарпа за алтарем;  вдова его, Елизавета Мориц с  дочерью и новорожденным сыном вернулась в Ригу, к своим  родственникам и также умерла. Так маленькая  Марта и оказалась у   тетки  Дороты - родной сестры своей матери,  в семье Скавронских, которые и удочерили ее, где после этого, пастор  Глюк принял Катерину, как сироту, в сиротский дом. Но  считать эту версию правильной трудно,  при отсутствии прямых доказательств, в виде подлинных документов, поэтому на сегодняшний день   считается  принадлежность Екатерины I  именно семье белорусов Скавронских.
По поводу белорусских корней императрицы можете почитать Михаила Голденкова,  есть  и в Интернете, например тут  http://www.kp.belkp.by/2007/04/13/doc172483/  , можно подискутировать и со мной. ;-)
Почему я тут писал о Полоцке, а вспомнил о  Екатерине? Ну, во - первых, я  в свое время этой темой  интересовался, сказывается несколько лет на  историческом факультете :-)  и имею некоторые собранные материалы в виде вырезок из газет или файлов на компьютере.  Но, с таким успехом можно ведь посвятить отдельную тему, скажите вы, и в принципе будете правы, но!!! В нашем велопробеге  мы случайно, на второй день набрели на дорогу,  которую называют Екатерининской.  Это когда мы решили сократить путь из Глубокого в Поставы. О самой поездке пишу на следующей странице. А  вот тут, как возникла  сама идея написать о Екатерине. Дело в том,  что когда мы оказались в деревне Дуниловичи, один местный житель, которого мы встретили около Троицкого костела, оказался очень интересным человеком. Он рассказал много из истории тех мест, а когда узнал, что мы ехали через старую, разбитую (мягко сказать) дорогу, то  поведал, что по этой дороге ездила, еще Екатерина I к Петру, и поэтому  дорогу так и называют -  екатерининский тракт. (ТРАКТ (нем. Trakt - от лат. tractus, букв. - волочение, от traho - тащу), улучшенная грунтовая дорога, соединяющая важные населенные пункты; имела станции и верстовые столбы. По тракту шли регулярные перевозки пассажиров, грузов и почты С 19 в. тракт с твердым покрытием называют шоссе.)
Я уже не впервой встречался с тем, что попадая на некоторые дороги, их называют екатерининскими.  Вот я тут и попытался в силу своей любопытности  разобраться,  откуда  это повелось,  давать такие названия. Причем в нашем случае  из рассказов местного жителя,  дорога  относилась  именно к проезду Екатерины I,  когда она ездила к Петру, а легенды обычно  о путешествующей императрице  относятся  к Екатерине II.  Вот  и задачка, выходит. Я  тогда и решил, что в свободное время, по приезде домой поищу информацию, касающееся пребыванию на этих землях императрицы. В итоге  меня так увлекли  эти занятия по поиску  исторических материалов, что незаметно для себя  вышел намного шире за те рамки, которые для себя вначале обозначил для поиска. Поэтому, все что на мой взгляд я разузнал интересного, выдаю здесь.

Из истории известно, что  во время Северной войны  1705 г. Петр с войском двигался к Полоцку, далее к Вильно. (официальное название города Вильнюс до 1939)  В Вильно находился все  лето, а   1 августа, выступил с войском в Курляндию.( историческая область в западной части Латвии)Зимой 1705 года Петр  с войском был уже в Гродно, туда  прибыл тогда же и польский король Август.
Дорога Полоцк – Глубокое  – Поставы   идет на Вильнюс.  Очень вероятно что действительно через эту дорогу   к  армии Петра   которая тогда стояла в Вильно, могла приезжать  Екатерина.
С 1709 года, Екатерина  уже  не расставалась с Петром, сопровождая его во всех поездках.

Так  о ней известно, что она была настоящей  подругой офицера, способной разделять  все трудности походов, спать на жесткой постели, жить в палатке и подолгу находиться в седле. Суровый Петр уже не мыслил жизни без Екатерины. В разлуке он постоянно забрасывал письмами, жаловался на тоску по ней, посылал гостинцы. Впрочем, «походная» жена, как многие именовали Екатерину, старалась не покидать царя, отправляясь с ним даже на военные действия. Она спасла царя во время Прутского похода, когда русские войска были окружены. Екатерина передала турецкому визирю все свои драгоценности, склонив его к подписанию перемирия. (ПРУТСКИЙ ПОХОД во время русско-турецкой войны 1710-13. В мае - июне 1711 российская армия под командованием Петра I - который состоял в союзе с молдавским господарем Д. Кантемиром, вступила в Молдавию, но была окружена превосходящими силами турок у Н. Станилешти. Петру I удалось заключить Прутский мир.)Уже  в дальнейшем, во время персидского похода она остригла волосы и носила гренадерскую шапку. Екатерина с легкостью опытного офицера проезжала по рядам перед сражением, ободряя словами солдат, наливая им водки для храбрости. Пули, свистевшие над ее головой,  почти не смущали отважную женщину.( ПЕРСИДСКИЙ ПОХОД 1722-23 - поход российской армии и флота во главе с Петром I в принадлежавшие Персии Сев. Азербайджан и Дагестан.)
Но это было потом, а в 1705 году у Екатерины  от царя рождается второй сын по одним данным в марте, по другим в октябре, и она к этому времени не было еще замужем за Петром и столь знаменита, что бы о проезде 21-летней девушке помнили  в  белорусских деревнях.  Хотя Петр на белорусских  землях  часто еще воевал,  например знаменитое сражение. 28 сентября 1708 года у деревни Лесной   под Могилевом  когда шведский корпус  Левенгаупта, шедший на соединение с армией Карла XII из Лифляндии, был разбит русской армией под командованием Меншикова. Шведская армия лишилась подкрепления и обоза с военными припасами. Позднее Пётр отмечал годовщину этой битвы как поворотный момент в Северной войне. Но Могилев   находится не в нужном нам направлении.
Екатерина могла ездить к Петру, во время войны с турками 1711 года. Тогда Войска двинулись через Польшу и Украину.
Может она ездила уже в более поздние года? Мое небольшое расследование продолжилось.
И вот что удалось раскопать.
Весной 1721 года Екатерина пребывала в Риге. Узнав о пребывании ее величеств, Христина Гендрикова - наиболее энергичная и честолюбивая из Скавронских, является ко двору, под именем “Сковорощанки”, и добивается свидания с императрицей. Свидание это, вероятно, происходило наедине или в присутствии немногих, судя по тому, что о нем не сохранилось никаких сведений; неизвестно также, сделала ли Христина попытку убедить Екатерину Алексеевну, что она ее родная сестра. Известно только, что Христина была “паки отпущена” с пожалованием двадцати червонных и должна была вернуться в деревню Кегему (около Риги) к мужу. Подарок 20 червонных родной сестре кажется довольно скудным со стороны императрицы, щедро наделявшей червонными своих слуг, князь-игуменью за выпитые ею кубки, гудочников, певчих и прочих.
Христина, со своей стороны, едва ли осталась довольна пожалованием императрицы и оказанным ей приемом, но, тем не менее, при жизни Петра Великого не решалась более заявлять о своем существовании. В декабре следующего 1722 года, по письму генерал-прокурора Ягужинского к князю Репнину, “был отыскан и взят под крепкий караул брат Христины, крестьянин Карл Самуилов Сковороцкий, а потом отправлен в Москву к кабинет-секретарю Макарову” . С этого момента до смерти Петра о Карле Сковороцком нет никаких известий, кроме того, что он где-то содержался в полном довольстве, и к нему были привезены дети из Лифляндии, а жена “никак не согласилась приехать”...
Приведенное выше говорит сразу о двух моментов. Первое, что наводит на мысль,  это то, какими дорогами ездила  Екатерина в Ригу, могла ли проезжать теми местами по которым мы ехали. Ответ возможно, но доказать трудно. Думаю, что из Питера в Ригу были более прямые пути.
А вот второй момент,  касается уже другой темы, которую я уже выше подымал, о происхождении.  Вот тут я решил немного поподробней остановиться, хотя это не имеет никакого отношения к нашим  путешествиям, но вот чем-то зацепило меня эта история.

В самом деле такое отношение к своей  родной сестре может говорить о пользе   версии  полушведского происхождения Екатерины. Выше я писал кратко об этом.  Напомню, что в шведской версии  считается, что родным отцом Екатерины был не белорус  Скавронский, а шведский квартирмейстер Иоганн Рабе.  Находясь с полком в Риге, он женился на местной уроженки, вдове  Елизабете Мориц . Предположение строится на том, что  Елизавета Мориц и есть  та Гана,  которая приходиться родной  сестре Дороты, которая была замужем за Скавронским.  
По прибытии в Швецию со вторым мужем, Елизабета родила в 1082 году,  дочь Катерину. Через два года Иоган Рабе умер, а жена его с дочерью и новорожденным сыном вернулась в Ригу, где спустя некоторое время умерла, и таким образом ее дети попали к родной сестре Дороты, в  семью Скавронских.  Этим и объясняется, что во многих источниках Екатерина “была сирота, принятая в дом Глюком и воспитанная им в лютеранской вере” А ее братья и сестры Скавронские –только двоюродные.

Вот до чего могут довести исследования.  Хочешь узнать одно, а параллельно выясняются  совсем другие детали. И действительно стало интересно, почему же Екатерина так холодно вела со своей родней? 

  Известно, что Екатерина умела использовала свою власть, и что бы постучаться к ней в дверь, в надежде избегнуть ссылки или смерти, надо было явиться с большим кошельком в руках. Екатерина скопила таким образом большие капиталы, которые поместила в Амстердамском банке.  После окончания Северной войны, растянувшейся на двадцать лет, 23 декабря 1721 года Сенат Синод признали за Екатериной титул императрицы, а два года спустя свершилась коронация.  Для этого торжества была изготовлена корона, превосходившая своим великолепием корону самого царя!!!  Петр лично возложил корону на голову своей жены.  Произошло это 7 мая 1724 года.
После смерти Петра, вступив на престол в 1725 году Екатерина стала интересоваться своим происхождением.  Она поручает доверенному лицу вытребовать из Швеции желательные для нее сведения о родословной покойного отца, о своей родине и пр. Если Екатерина I до 1725 года ничем не проявила своих чувств и интереса к шведским родственникам, то понятно, что при жизни Петра Великого, при условии многолетней упорной войны со Швецией, немыслимы были какие либо поиски в этом направлении. Женитьба русского царя на шведской подданной была настолько неудобна в политическом отношении, что не допускала огласки.
Подлинники сделанных запросов  Екатериной и присланных из Швеции ответов были, вероятно, уничтожены; но копии ответов сохранились в Упсальской библиотеке. (УПСАЛА (Uppsala) - город в центральной части Швеции, административный центр лена Упсала. 168 тыс. жителей (1991). Поселение с 12 в., с 1273 резиденция архиепископа, место коронации шведских королей (до 1719))
Первая из этих записок носит официальный характер и разделена на четыре пункта, которые служат прямым ответом на точно поставленные вопросы, так что можно ясно видеть, какого рода справки требовались из Гермюннаведа, Осского уезда, в Вестготландии, а именно:
1) точное название местожительства фамилии Рабе;
2) происхождение и родословная Иоанна Рабе, о котором, по-видимому, желательны были наиболее подробные сведения;
3) наличный состав членов фамилии Рабе в 1725 году;
4) точное название Тоарпского прихода.
Записка, как видно из подписи, составлена местным пастором, Гельстадиусом, который почему-то нигде не упоминает имени Екатерины, а называет ее дочерью Иоанна Рабе или дочерью вдовы Рабе или даже девочкой, что едва ли можно объяснить простой случайностью.
Вторая записка написана неизвестным лицом в ответ на запросы, которые, по-видимому, сделаны были частным образом с целью узнать: известна ли на родине фамилии Рабе дальнейшая судьба дочери квартирмейстера Иоанна Рабе?

 Дальше   оба документа Упсальской библиотеки

Письмо пастора Гельстадиуса, от 29-го июля 1725 г. (Библ. Упс. унив. Cod. Е. 126. b.). Перевод:
“Краткая записка в ответ на четыре вопросные пункта относительно семейства Рабе из Гермюннаведа, расположенного в Вестерготланде, Эльфсборгском лене, Осском уезде, Ронгндальской общине и Тоарпском приходе .
1. Гермюннавед исстари сохранял это свое имя неизменным в поземельных книгах и не назывался Гермюнделундом, но так его прозвать покойный Иоанн Рабе, в то время, когда он там проживал.
2. Что касается до фамилии Рабе, то имя Рейнгольда Рабе носил некий полковой квартирмейстер при пехотном полку Эльфсборгского лена; он был по происхождению немец и прибыл на житье в Гермюннавед, всегда, как и теперь, служивший бостелью полкового квартирмейстера. Означенный Рабе женился в Ронгндальскот пасторском имении  на дочери покойного главного пастора Педера. Карши или Екатерине , прижил с ней сына, Иоанна Рабе, и двух дочерей, из которых одна вышла впоследствии замуж в Боросе за именитого купца Тера Ларсона Хольма, а другая переехала в Скароборгский лен и вышла за солдата , сын которого, Рейнгольд Рабе, был в последнюю войну лейтенантом при Эльфсборгском полку и убит при Гельсинборге . Относительно Иоанна Рабе, сына Рейнгольда, известно, что он выслужился при полку, так что напоследок, по смерти своего отца, получать ту же должность полкового квартирмейстера и таким образом постоянно проживал в Гермюннаведе. Около 1674 года полк, под начальством полковника Свена Ранка, был послан в Германию, где и оставался некоторое время. Когда нее вскоре, вследствие враждебного вторжения датчан в Скову, пришлось вызвать его обратно, то полковой квартирмейстер Иоанн Рабе, женившийся в Лифляндии на одной женщине, взял жену с собою в Швецию, в Вестерготланд; здесь они поселились в Гермюннаведе, несмотря на то, что сам Рабе продолжал свою службу в течение всей войны, которая окончилась в 1679 году. Этот брак Бог благословил рождением дочери, и когда Рабе скончался и был погребен в Тоарпской церкви, то пережившая его супруга нашла, что ей незачем оставаться долее в Швеции, тем более, что она не имела здесь родственников, к помощи которых ей было бы молено прибегнуть. Поэтому она уехала отсюда на свою родину, в Ригу или Ревель, (РЕВЕЛЬ - официальное название г. Таллинн в 1219-1917.)вместе со своей маленькой дочерью, после чего о ней прекращаются всякие известия.
3. Здесь, в нашей местности, имеется еще несколько молодых людей, которые называют себя Рабе и которые суть дети племянников покойного квартирмейстера Иоанна Рабе : из них один — сержант Осской роты, а остальные служат у офицеров .
4. Тоарпский приход в Ронгндальской общине уже с незапамятных времен всегда носил это свое имя “Тоарп” и никогда не назывался в поземельных книгах иначе.
В правдивости этой краткой записки я убежден тем более, что я сам не раз видел покойного Иоанна Рабе и его жену в доме моюсь покойных родителей, здесь, в пасторском имении Бельстаде: кроме того, я с детства знавать Иоанна Рабе по Ронгндальскому пасторскому имению, где он часто бывал у своего дяди, покойного главного пастора церкви св. Петра, и Павла, который был женат на моей покойной бабке. Тем не менее, я должен сознаться, что я не помню точно числа и года но каждому отдельному обстоятельству и не имею возможности спросить об этом кого-нибудь другого, так как все старшей, которым здесь могло быть что-либо известно по .данному вопросу, уже перемерли; я же, которому теперь исполнилось 63 года, не в силах упомнить того, что было в те времена. Если впредь потребуются какие либо ближайшие о сем сведения, то я обещаю (если Богу будет угодно продлить мою жизнь) расспросить о желаемом тщательным образом и, по возможности, сообщить узнанное.
Пасторское имение Бельстад.
29 июля 1725 р.
Стеф. Гельстадиус, пастор в Бельстаде.
Записка неизвестного автора (ibidem). Перевод.
Иоанн Рабе, шведского происхождения, женился в Риге на вдове секретаря Елизавете Моритц, родившейся в том же городе и принадлежавшей к мещанскому сословию . Этот Рабе впоследствии прибыл в Швецию и был принять на службу в полк полковника Свена Ранка, в Хальмста , а затем сделан полковым квартирмейстером при Эльфсборгском полку. В 1682 году у означенного квартирмейстера и его супруги родилась дочь, названная Екатериной и появившаяся на свет в Эльфсборгском лене, Ронгндальской общине  Тоарпском приходе, в бостели полкового квартирмейстера, Гермюнделунде. По смерти отца, вдова его отправилась в Ригу, где Екатерина сперва была отдана в Weisen-huset (сиротский дом) . Отсюда она попала к пастору Глюку в Лифляндии  и у него вышла замуж за одного капрала кавалерии, но сразу же затем была взята в плен русскими генералом Вермиковым и привезена ко двору князя Меншикова, который представил ее царю. Последний..., спустя некоторое время, взял ее в царицы, а под конец соизволил короновать императрицей.

Приведенные  выше документы Упсальской библиотеки, во всяком случае, должны быть приняты во внимание при решении вопроса о происхождении Екатерины I. Трудно предположить, чтобы постороннее лицо, помимо дочери Иоанна Рабе, могло собирать в 1725 году такие подробные сведения относительно его родословной, места жительства, прихода, где он погребен, и пр.
С другой стороны, если признать, что справки об Иоанне Рабе наводились в Швеции по желанию императрицы, что она была действительно его дочерью, привезена в младенчестве матерью в Лифляндию, осталась бесприютной сиротой и пр., то подтверждением этого служат и следующие данные.
Известно, что наряду с полным разногласием и сбивчивостью сведений о происхождении Екатерины I все источники, все показания современников и позднейших исследователей сходятся в том, что она в младенчестве лишилась матери и осталась круглой сиротой на чужих руках. Такое единодушное подтверждение одного и того же факта может быть безусловно принято за доказательство существования самого факта. Разница показаний только в подробностях. По одним известиям Екатерина после смерти матери была отдана в рижский сиротский дом или в Ревельское подворье, а по другим сведениям: а) взята из сострадания кистером ; б) вместе с братом нашла убежище в крестьянской семье Скавронских в) осталась на руках крестившего ее пастора, обремененного большой семьей, и от него взята Глюком; г) прямо принята Глюком в виду ее сиротства и пр.

Возможным доказательством шведского происхождения первой русской императрицы  может служить и тот факт, что датский посланник Вестфален, живший в России с 1718 — 1733 г., враждебно настроенный против Екатерины за ее нерасположение к Дании, даже называет ее шведкой в своем донесении от 2 апреля 1725 года: “Царствование этой шведки (cette femme suedoise) всегда будет представлять опасность для Дании, потому что ее зять завзятый противник нашего короля” и пр.
Часть текста  взята из Исторического вестника, № 1. 1902, Белозерская Н. А., Происхождение Екатерины Первой
И так, на основании приведенных выше  фактов, а тем более подлинных документов,  можно действительно  принять во внимание и возможность того, что Екатерина I родилась в Швеции и по отцу была шведского происхождения. Хотя более чем уверен, многие белорусы хотели бы гордиться именно белорусскими корнями императрицы, и в принципе пока так оно и остается. Если посмотреть Большой Энциклопедический словарь, или  Википедию в интернете, то там написано о рождении в семье прибалтийского крестьянина Скавронского.

 Возможность того, что она сама ездила
по белорусским дорогам,  будучи императрицей, которые потом  стали называть  в честь ее имени , я бы все таки оставил открытым.  Название, некоторых дорог известные как екатерининские могли с таким же  успехом принадлежать и Екатерине II.
Далее некоторая информацию на размышление по поводу  как возникают  фольклорные легенды, а потом  продолжу о поездке.
Часть текста  взята из Исторического вестника, № 1. 1902, Белозерская Н. А., Происхождение Екатерины Первой

Легенды о путешествующей императрице 

На территории европейской части бывшей Российской Империи некоторые дороги известны как екатерининские, екатерининский тракт. Их география крайне разнообразна: по некоторым данным дороги находятся в Псковской, Орловской, Архангельской, Кировской и Пермской областях, в Крыму. На Украине Екатерининской была названа <5:6> железная дорога. Для некоторых из перечисленных дорог это лишь фольклорное название, для других – официальное.  Одни из «екатерининских» дорог действительно были созданы при царице, другие – позже. Интересно, что дороги обрастали легендами о путешествиях Екатерины. Показателен сам факт того, что имя путешествующей царицы давалось «екатерининским» дорогам, построенным после ее смерти. Часто рассказывают о том, что та или иная «екатерининская» дорога была построена специально для проезда Екатерины. Причем это относится и к местностям, где царица никогда не бывала. Так, в с. Ныр Тужинского р-на Кировской обл. бытует легенда о том, что здешняя дорога была построена для проезда Екатерины. Дорога обсажена старинными березами; говорили, что по проезде царицы заранее подсеченные деревья падали за ее каретой. 
В описаниях «екатерининских» дорог часто присутствует одна и та же деталь: старые деревья (березы, ракиты, дубы), высаженные вдоль обочины .Так, на юге Псковской области, а это  с Витебской, в 1оо км от Полоцка, рассказывают: «По усвяцкому большаку… Там жё вот эта дорога, говорят, екатерининская: вся усажена бярёзами. Это вот что её… её бярёзы. Но тот-то красивый [большак], ровный <…> И бярёзы… даже крона сходятца…». Видимо, не случайно при описании Спасо-Оскуйского погоста, связанного с именем Екатерины II, также возникает тема дороги, обсаженной деревьями: «Раньше дорога к «Спасу» была каменная (камнем забутованная) и дубы росли по сторонам».
Вот ещё одно воспоминание о Екатерининской дороге у г. Порхов Псковской области: «А вот через Дубровны, через Гривы. Дубровно. Это вот от Дубровно начинается Екатирининская дорога. Она была... я вот ещё помню... что ещё после войны были берёзы некоторые, сохранились. С тех времён. Она была обсажена Потёмкиным берёзами. И вымощена она была булыжником, камнем. И по обе стороны шли канавы. <...> Вот от Дубровно так и считалась – Екатерининская дорога. Так она всегда и называлась. <...> Когда я-то ходила... вить после войны у нас никакого транспорта не было. А у нас последнее отделение связи Любовец – туда уже в Никандровой пустыни, недалеко от монастыря в Никандровой пустыни этот Любовец. Всего семь километров от монастыря. А там у нас почтовое отделение было. И приходилось пешком ходить: вот ревизии эти делать. Так что вот придёшь, бывало, до Дубровно, а дальше уже начинается Екатерининская дорога. Вот ещё некоторые берёзы – старые такие уже кривые... Ну, теперь, как говориться, никакого уже остатка не осталось. А после войны ещё некоторые были, потому что поговоришь с какой-нибудь старушкой, и она всё это вспоминает: "Это екатерининская дорога"». Екатерина II много сделала для города Порхова, в котором бывала несколько раз проездом. Возможно, поэтому с её именем связывают старую дорогу, ведущую к Никандровой пустыни.
Причинами возникновения  легенд о путешествующей Екатерине, могли быть следующими:

1. Путешествия императрицы Екатерины II по Российской империи являлись масштабными и надолго запоминающимися событиями. Постройки путевых дворцов на пути движения государыни, пышные встречи в городах - всё это заставляло надолго запомнить данное экстраординарное событие (которое фольклорное сознание может сопоставить и с «войной» – достаточно вспомнить «екатерининский» холм, ведь в преданиях курганы часто выступают как следы войны). В категорию «особых» событий могли попасть не только коллизии, связанные с подготовкой и встречей государыни. В момент проезда императорского поезда сами дороги выглядели по-иному: «Путешествие представляло торжественное шествие. Во время ночи по обеим сторонам дороги горели смоляные бочки. Во всех губернских городах, где ее величество останавливалась, были балы, и все улицы и дома иллюминированы».
2. На возникновение легенд о путешествующей царице Екатерине наверняка оказала влияние и ее дорожно-строительная деятельность (так же как градостроительная деятельность в Тихвине послужила толчком для создания местного предания; возможно, влияние на возникновение легенд оказала также деятельность царицы по составлению реестров городов и присвоению им гербов). Насколько мы можем судить, «екатерининские» дороги строились в определенном узнаваемом стиле (в частности, они обсаживались деревьями, как это и отмечается информантами). Видимо, словосочетание «екатерининская дорога» закрепилось за многими шоссе того времени подобно тому, как мы сейчас называем дома определенного архитектурного стиля «сталинскими» или «хрущевскими». Это способствовало фиксации в народной памяти сопоставления Екатерины и дорог, закрепило за фольклорной царицей мотив перемещения, путешествия.

 Интересные факты из истории

Карта Витебской губернии 1820 года
Изображение в более высоком разрешении‎ (4528 × 4505 пикселов, размер файла: 2,91 МБ

Из анализа ДНК, белорусы – на 80 процентов западные и частично восточные балты (и готы), есть, как и на Украине, кельтская примесь, ибо Запад Беларуси и юг населяли племена кельтских раков (г. Раков), кимров и галлов. В этом есть схлжесть с Украиной, где была огромная область кельтов – Галиция
Беларусь стала так именоваться только после восстания1864 года. Указом Николая Второго название Литва перенесли на Самогитию – Жмайтию,  а Литве изначальной присвоили название Белоруссия.
Жамойты (или, как они себя сегодня называют, летувисы) к возникновению Великого Княжества Литовского не имели никакого отношения .Жамойть – это историческая область по нижнем течении Немана и побережья Балтийского моря, заселенная племенами балтов. В 1422 году, во времена княжения Витовта, она была окончательно присоединена к Великому Княжеству Литовскому и стала его неотъемлемой частью. Условия для закрепления за Жамойтией названия «Литва» создались в XIX веке. Деятели жамойцкого национального возрождения для обеспечения своего движения исторической основой использовали – в качестве этнического – название средневекового белорусского государства Великого Княжества Литовского, а не свое, традиционное, название Жамойть (которое, кстати, широко употреблялось и в XIX веке, но не ассоциировалось с представлениями про развитую древнюю государственность).
Окончательно название «Литва» в форме «Летува» официально было закреплено за Жамойтией 16 февраля 1918 года актом о независимости, и, таким образом, был поставлен знак равенства между Великим Княжеством Литовским и современной Литвой (Летувой). Все это и стало значимым фактором того, что в общественном сознании укоренилась мысль, будто бы современная Республика Литва – наследница Великого Княжества Литовского.

Беларусь называли Литвой все соседи аж до начала XX века. Эти наименования окончательно уступили свое место определениям «Беларусь», «беларусы» только после принудительного присоединения  земель к Российской империи в конце XVIII века, во многом под воздействием русификационной политики Москвы. Поэтому в историческом плане, название «Литва», которое изначально определяло белорусское государство и  народ, тождественно наименованию Беларусь, точно также как и «литвин» - беларус. И сами беларусы, особенно на западно-центральных территориях (около Новогрудка, Ивацевичей, Столина и в других местах) и теперь иногда называют себя литвинами либо тутейшими.  В названии Белоруссия была маленькая логика, ибо Литва и состояла из Черной (Вильно, Гродно, Минск) и Белой (Смоленск, Курск, Гомель, Могилев) РУси, атакже частично Червоной (часть Гомельской и Брестской обл.)

События, что привели к глубокому упадку Великого Княжества Литовского, начались в середине XVII века. В 1654 году Московское государство, осуществляя свои планы расширения земель, начала под предлогом обороны единоверцев очередную войну. За 13 лет этой страшной войны в результате боевых действий и оккупационной политики московских властей (дикие опустошения, насилие, массовый вывоз людей в неволю) страна была ввергнута в катастрофическое состояние.
Пожалуй, ни один народ Европы того времени не переживал такого демографического регресса, как беларусы: с 2,9 миллионов довоенного населения уцелели только около 1 миллиона 350 тысяч. В восточных и северных поветах Беларуси не осталось и трети населения. Хозяйство страны оказалось в ужасном состоянии, а для ее восстановления не хватало ни людей, ни средств. Пустой была половина ранее обрабатываемых земель. На Витебщине и Мстиславщине заброшенными были чуть ли не все земли.
Ослабленная Беларусь не успела восстановиться, как вновь, в самом начале XVIII века, стала побоищем очередной войны, теперь уже России со Швецией. Северная война 1700-1721 годов забрала еще около 800 тысяч жизней беларусов.